В конце января – начале февраля в России работала съемочная группа телекомпании Би-Би-Си, которая снимала серию фильмов, посвященных реформам в российской армии и тому, как россияне переживают мировой экономический кризис. Автором этих фильмов является  известный тележурналист Тим Хьюэлл, который в конце прошлого года получил специальную премию Российского Медиа-союза «За лучшее освещение событий в России иностранными СМИ». Кризис в России глазами Би-Би-Си.

Какими мы видимся англичанам, что они думают о России, об этом журналист Тим Хьюэлл рассказал в своем интервью перед отъездом в Англию.

  - Тим, Вы уже на протяжении многих лет делаете различные репортажи и фильмы о России. С чем связан такой устойчивый интерес к нашей стране?

  - Россия меня интересовала с юных лет. Так получилось, что я попал в школу, где в качестве иностранного языка преподавали русский. Позже, в 1981 году, когда я учился в университете в городе Шеффилде, я оказался в числе студентов, которым предложили годовую стажировку в России по линии обмена. Нас было 12 человек, и все жили в разных городах. Я провел год в Воронеже – изучал русский язык и историю. Это было незабываемое время, с тех пор я с большим интересом постоянно слежу за событиями в вашей стране.

  - Как вообще получилось, что Вы стали заниматься журналистикой?

  - Меня всегда привлекала эта профессия. Мой отец Хэри Хьюэлл работал редактором отдела новостей в газете Гардиан, а также вел там свою колонку. Я начинал работать корреспондентом в местной газете в городе Шеффилде. Потом уехал в Лондон, где стал работать на Би-Би-Си, сначала в русской службе новостей, потом в редакции мировых новостей. Всего я проработал на  Би-Би-Си уже 20 лет.

  - Тим, Вы снимаете уже третий фильм в Ярославле с 1998 года. Как на Ваш взгляд изменился город и страна на протяжении этого периода?

  - Почему Вас интересует именно средний класс? Это политический  интерес? Задание редакции?

  - Нет, как правило, мы не получаем конкретных заданий, когда начинаем работать над новым фильмом. У меня есть личный интерес к среднему классу. Я много изучал российскую историю, и, на мой взгляд, такого феномена, как средний класс в России никогда не было – ни в царские времена, ни тем более в советскую эпоху.

  -  На Ваш взгляд, кризис, который сейчас происходит в России, создает угрозу для исчезновения среднего класса?

  - Собственно, это и был тот вопрос, на который мы хотели найти ответ, снимая этот фильм. Собственно эта тревога звучала в словах Владислава Суркова, когда он говорил о том, что средний класс в России нужно экономически защищать, так как ему грозит реальная экономическая опасность.

  Хотя я лично, находясь в России и наблюдая за тем, как здесь развивается кризис, такой серьезной экономической угрозы не почувствовал. Но другой вопрос -  насколько мы можем говорить о политической роли среднего класса в России, способны ли его представители на то, чтобы как-то менять сложившуюся ситуацию, влиять на общество в политическом и общественном плане или же они подстраиваются под существующую систему.

  - На Ваш взгляд, где кризис проявляется сильнее – в России или в Англии?

  - В Англии последствия кризиса проявляются значительно больше. Уже обанкротились и прекратили свое существование несколько крупных розничных сетей, такие как Woolworths, Zavvi. На  многих улицах крупных городов можно видеть закрытые навсегда магазины чего я  в России не видел вообще. В Англии также сильнее пострадала банковская система, особенно те банки, которые занимались ипотечными кредитами.

  - А если сравнивать настроение людей, то где, по-вашему, психологическая обстановка наиболее напряженная?

  - Конечно, в России не так уж мало людей, которые лишились работы, и, конечно, психологически они сильно подавлены, ну а те, кто еще пока не почувствовал на себе последствия кризиса, беспокоятся гораздо меньше. У  нас же, большее число людей психологически переживают кризис. Это происходит потому, что в Великобритании проблема кризиса гораздо больше обсуждается в СМИ. На протяжении последних  5 месяцев, тема кризиса не сходит со страниц газет и с экранов телевидения -  люди прогнозируют, обсуждают, ищут виноватых, пытаются предсказать последствия. И когда каждый день все постоянно говорят и слушают одно и то же, это создает определенное настроение даже у тех людей, которых кризис не коснулся.

  - Тим, Вы были одним из тех журналистов, которые освещали войну в Северной Осетии. Расскажите о Ваших впечатлениях.

  - Действительно я неоднократно бывал в Северной Осетии – освещал первую войну в  91- 92 годах, и тогда я вел репортажи из Цхинвале, который был осажден грузинскими войсками. С точки зрения осетин, тогда ситуация была тяжелее, но та война касалась только самих грузин и осетин и практически не имела геополитических последствий. А на этот раз вовлечение в этот конфликт России придало ей совсем другое значение и вызвало  интерес многих западных СМИ, многие из которых имели явную прогрузинскую направленность. Поэтому я особенно стремился в Осетию после начала вооруженного конфликта – мне хотелось,  чтобы английская аудитория лучше понимала суть данного конфликта. Но, к сожалению, в Осетию мне удалось попасть лишь в октябре - через два месяца после начала войны – очень долго оформлялись все документы для поездки.

  - Что Вы там увидели?

  -  Город действительно страшно пострадал от войны. Мы провели в Цхинвале всего двое суток. Очень много разговаривали с осетинами - и с министрами, и с рядовыми жителями города. Наша цель была проследить цепочку событий и как можно четче составить хронологию того, что происходило в последние дни и часы перед войной. Я хотел, чтобы люди поняли эту войну не только в политическом, но и в человеческом смысле. Ведь в ней пострадали не только осетины. Есть и грузины, которые жили в окрестностях Цхинвале, и лишились своих домов, которые оказались разгромленными, взорванными или же сравнены с землей бульдозерами. Кстати, новый район Цхинвале строится сейчас как раз на территории одной из грузинских деревень.

  - Кто же, по-Вашему, развязал эту войну?

  - То что нам удалось доказать в ходе этого исследования -  это то, что в ночь с 7 на 8 августа решение вести огонь по г. Цхинвале было принято Саакашвилли. Хотя западные СМИ и не отрицали этот факт, но больше в них говорилось о реакции России на эти действия.

  В какой-то мере в таком однобоком освещении виновато российское правительство, так как в первые дни войны Россия не пропускала иностранных корреспондентов на территорию Северной Осетии. В силу этих обстоятельств, освещение событий главным образом шло с грузинской стороны.

  - Именно после Ваших репортажей из Северной Осетии Министерство обороны России предложило Вам сделать фильм о реформе в Российской армии?

  - Нет, инициатива снять такой фильм исходила от меня. Просто после моих сюжетов на Би-Би-Си представители Министерства иностранных дел России звонили в московское бюро Би-Би-Си, чтобы выразить свое отношение к этим репортажам, как к иному повороту в освещении осетинских событий. Они считали, что услышали что-то новое от западных СМИ. Позже – в ноябре 2008 года Российский Медиасоюз вручил мне премию «Золотой глагол» –за лучшее освещение российской тематики со стороны зарубежных СМИ.

  - Тим, почему именно военная реформа заинтересовала Вас?

  - Эта идея пришла во время съемок в Северной Осетии – меня заинтересовали реформы в Российской армии, и хотелось шире осветить эту тему. Фильм снимался в Пскове в 76 десантной дивизии и в Липецке в авиационном центре.

  - Что Вы можете сказать об этих реформах после того, как увидели, как они реализуются в российских частях?

  - Какие впечатления от российской авиации? Согласны ли Вы с тем, что российская авиация сейчас приходит в упадок?

  - Я не эксперт по военной технике и могу судить только по тому, что видел и слышал. В Липецком авиацентре нам демонстрировали лучшую военную технику - новые СУ-34, которые только начали выпускать. У них отличная маневренность, и они выглядят очень впечатляюще. Можно только восхищаться пилотажем, особенно когда сам генерал Харчевский которому уже 58 лет, сел за штурвал самолета. и летал в пятерке на высоте 800 м с расстоянием между самолетами всего 10 м. Это зрелище, разумеется,  не может не впечатлять. Обо всем остальном – электронной системе, подготовке командного состава, мне судить сложно.

  - Тим, в заключении можете сказать, каким образом экономический кризис повлиял на телекомпанию Би-Би-Си? Ведь 10 лет назад Вы приезжали в составе более обширной съемочной группы и фильм о дефолте 98 года снимался намного дольше чем сейчас.

  - Там была иная задача – мы работали для другой программы и делали больший по времени фильм, поэтому в его создании и участвовало больше людей. Да, конечно, кризис не обошел и Би-Би-Си. У нас также прошли сокращения, и на многих вещах приходится экономить. Мы уже не можем позволять себе  такие роскоши, как 20 лет назад, например сейчас работаем без звукооператоров, и вообще съемочные группы стали довольно компактными, хотя есть и крупные проекты – не новостные, в которых задействованы довольно большие команды.

  - Как в таких условиях Би-Би-Си удается конкурировать с коммерческими каналами?

  - Конкуренция, конечно, большая. И вокруг этого постоянно идут дискуссии – должны ли мы конкурировать с другими каналами по числу развлекательных программ, по новостям и документальным фильмам. Ведь Би-Би-Си единственный канал, на котором нет никакой рекламы. При этом каждый житель Великобритании, имеющий телевизор, платит налог на Би-Би-Си. Поэтому, конечно мы должны поддерживать довольно высокий уровень наших программ, чтобы удовлетворять любую категорию зрителей.

  - Тим, когда зрители увидят отснятые в России фильмы?

  - Фильмы будут показаны по внутреннему каналу Би-Би-Си, а также по мировым новостям Би-Би-Си в середине марта.

  -  Какие дальнейшие планы? Что бы еще хотелось снять в России?

  - Я очень люблю Россию и чувствую здесь себя как дома, поэтому мне хочется возвращаться сюда снова и снова. У меня очень много проектов. Хотелось бы снять фильм о народах севера России, также меня очень интересует жизнь российских олигархов. Так что надеюсь в скором времени вернуться.

Беседовала Елена БАТУЕВА.