На самом краю Вологодской области, в краю сосен и озер,
стоит небольшой поселок с поэтическим названием Липин Бор. Согласно легенде, свое
имя он получил в честь дочери местного помещика Олимпиады, умницы и красавицы.
Благородная девица очень любила ароматный сосновый воздух и лесные прогулки. А
совсем недавно в этих местах появилась новая достопримечательность, о которой
давно судачит не только местное сарафанное радио, но и областные средства
массовой информации. Два года назад в Липин бор приехал француз Жорж Гуссуб и…
навеки здесь поселился.
Правда, привлекли француза
в Липин бор вовсе не красоты здешних лесов и Белого озера, на берегу которого
стоит этот живописный поселок. Жорж приехал на Вологодчину делать бизнес. Выкупил
у поселковой администрации старую ферму, на ее месте построил деревообрабатывающий
завод, наладил производство дешевых деревянных окон, которые по своим свойствам
не уступают европейским пластиковым. И живет себе, как обычный русский мужик –
любит рыбалку и свежий шашлычок под водочку, а при случае матюгнется так, что
сомнений не останется – свой, русский.
Правда, есть одна черта, которая отличает Жоржа от новых
русских нуворишей. Вопреки распространенному мнению о любви представителей
западной цивилизации к роскоши, Жорж живет весьма скромно - купил себе небольшую квартирку в коммунальном кирпичном
доме, ездит на 300-м «Мерседесе» 1987 года выпуска. Но что француз делает совсем
по-русски, так это носится на нем по
бездорожью, со скоростью 160 км/ч.
Чтобы постигнуть
тайну загадочной западной души, презревшей блага цивилизации ради русских
морозов и въедливых северных москитов, мы отправились в Липин Бор на встречу с
Жоржем.
Первая разгадка этого
феномена поджидала нас прямо у местного кафе, куда Жорж пригласил нас
поужинать. Лица двух стоявших у входа дам осветились радостной улыбкой при виде
Жоржа, и они буквально кинулись к нему. Он любезно раскланялся с ними, без
сомнения встреча для него тоже была приятной. Ну, это же все знают, что перед
русскими женщинами не один француз не устоит!
- Честно говоря, первое время, когда я сюда приехал, женщины
меня просто атаковали! – смеется Жорж, - всем было интересно, что такое этот
француз!
- Неужели так и не
соблазнились и не обзавелись русской женой? – спрашиваю я. - Честно говоря, русская жена у меня уже есть, - раскрывает
мужские тайны Жорж, - но она осталась в Париже – не захотела ехать в
вологодскую глухомань. Она москвичка и привыкла к комфорту. Я тоже скоро
отправлюсь в Париж – нынешним летом две мои дочери Жозетт и Диана решили выйти
замуж. Жених Жозетт известный во Франции фотограф, которого для съемок
приглашают самые богатые люди мира. А Диана выходит замуж за консультанта по
бизнесу одной из солидных французских фирм, - не без гордости рассказывает
Жорж. -Трехэтажный дом
на берегу Сены, русская жена красавица, благополучные дочери, богатые зятья –
ну зачем же бежать от всего этого в чужую холодную Россию? – продолжаю пытать
француза.
- Дело в том, что Россия мне вовсе не чужая, вы же видите,
что я по-русски практически без акцента говорю! Можно сказать, это моя третья
родина!- защищает свои позиции Жорж.
Первая родина у Гусуба
в Ливане, где он родился и вырос в семье коммунистов. Как было принято во
времена социализма, мальчика отправили учиться в Москву, в университет дружбы
народов. Получив профессию инженера, Жорж долго мотался по миру, пока не осел
во Франции. «Конечно, в большей степени меня вынудила к этому начавшаяся в
восьмидесятые годы война в Ливане, но в душе я все же европеец, поэтому и
чувствую себя в Париже более комфортно».
Тогда же Жорж начал делать бизнес в России. В начале
девяностых занимался поставками европейских строительных материалов, и
евроремонтами. Привез из Франции бригаду опытных мастеров, заказы получали от
«больших людей». Отделывали дома для президента Башкартостана и мэра Уфы, для
губернаторов и крупных российских бизнесменов. Жорж рассказал, что в Башкирии
он был первым человеком, который начал делать евроремонты. Но дефолт 1998 года
положил конец удачному бизнесу. «Как и многие русские коммерсанты, я полностью
прогорел, остался ни с чем»! – вспоминает Жорж.
В это трудное время Жоржа спас арабский язык. Его пригласила
на работу французская компания «Ля фарже», которой требовался представитель в
арабских странах. «Это крупнейшая в мире компания по производству бетона, -
рассказывает Жорж, - она построила 80 заводов по всему миру. Моя задача была
находить клиентов, заключать контракты. Я получал проценты, и мое жалование
доходило до миллиона евро в год»!
Удачному бизнесу
помешала война в Ираке. Арабы перестали вкладывать деньги в экономику, пришлось
искать новую работу.
- Я решил вернуться в Россию, - рассказывает Жорж, -
наверное, это покажется безумием – вернуться в страну, где потерял все, где
абсолютно непредсказуемая политика, и бизнес без правил, но я решил рискнуть
еще раз. У нас в Ливане есть такая пословица: «Ты раб того, кто тебя выучил».
Россия дала мне образование, будущее, и я ей за это буду благодарен до конца
жизни. К тому же, за это время я уже приобрел кое-какой опыт и знал, как
подстраховаться, да и характер у меня очень упорный. Меня трудно свернуть.
Здесь, в России
Жорж решил осуществить свою давнюю мечту – построить собственное производство.
Остановился на деревопереработке. Во-первых, в Европе на изделия из дерева
большой спрос, во-вторых, леса на Вологодчине – пруд пруди.
Но оказалось не
все так просто. Проблемы, как ни странно, возникли именно с сырьем. Местные
владельцы пилорам, словно сговорившись, заломили такую непомерную цену за куб
доски, что Жоржу пришлось покупать доски за 600 километров от Липина Бора.
«До
сих пор не могу понять причин, почему они не хотят со мной работать,- разводит
руками Жорж, - ведь это очень удобно – я рядом, под боком, никуда не надо
везти!»
Но еще большей проблемой, чем сырье, оказался кадровый
вопрос. «Практически все работники,
которых я набрал, страшно пили, - рассказывает Жорж, - Я был в отчаянье, потому
что я не хотел работать с алкоголиками, а других здесь просто не сыщешь»!
И тогда Жорж сделал практически невозможное – отучил пить
липиноборских мужиков.
«Не скажу, конечно, что это было просто, но мне это удалось, - победно улыбается француз, - подход ко всем был разный. Кого-то уговорами
взял, кого-то в приказном порядке «закодировал», кто-то просто не захотел
терять работу и сам бросил пить».
Вот когда местные
женщины оценили француза в полной мере – и потащили на его завод своих
мужей-пьяниц – на исправление. Жорж никому не отказывал, но ставил условие: «До
первой пьянки». Сорвался – на вылет. Сурово, но помогло. Те, кто действительно
хотели работать, завязывали с выпивкой.
Работать здесь у
липиноборцев считается почетным и престижным не только потому, что Жорж, как
скурпулезный западный бизнесмен, еженедельно выплачивает небывалое по сельским меркам
жалование ( а в месяц на его заводе зарабатывают до 8 тысяч рублей), но и
потому, что Жорж, в отличие от русских начальников, не демонстрирует своего
пренебрежения к пролетариату, общается с рабочими практически на равных. И люди
это оценили.
Как признается сам Жорж, для перевоспитания заядлых алкашей он
выбрал методику «кнута и пряника». Причем, преимущество старается отдать именно
пряникам, а не кнуту.
- Я бы сказал, что самое главный мой принцип в работе – это
уважение к людям, - объясняет Жорж, - я никогда никого не наказываю деньгами, и
кроме того, стараюсь относиться к своим работникам по-человечески. Я не
понимаю, почему русские директора смотрят на своих подчиненных сверху вниз. Мы
же все одинаковые люди!
На западе у начальства и подчиненных отношения партнерства,
а в России любой мало-мальский бизнесмен чувствует себя барином. Даже здесь, в
такой глуши, полно директоров, которые строят себе шикарные дачи, каждый сезон
ездят на отдых за границу, а рабочие у них месяцами сидят без зарплаты. Как это
вообще возможно, я не понимаю!
Своим людям я стараюсь всегда идти на встречу –
нужен им инструмент, доски, может деньги на какие-то острые нужды, я не
отказываю. Могу в Вологду на машине отвезти, если это необходимо, или еще
что-то сделать для них хорошее. Они во мне видят не просто начальника, а
человека, и поэтому они меня уважают. Работают, что называется, не за страх, а
за совесть, и от пьянки отвыкают по этой же причине – не хочется им со мной
расставаться.
Хотя в праздник, сам с удовольствием выпиваю, вместе с моими
рабочими и их семьями ездим на пикники, устраиваем вечеринки, но я им всегда
говорю, что важно знать меру, во-время остановиться.
И сам я всегда
придерживаюсь этого правила.
Своих рабочих Жорж
учит не только по-европейски пить, но и по-европейски работать. Станки,
которыми оборудованы цеха на его заводе, исключительно иностранного
производства – итальянские и французские. В Вологодской области таких больше
нет. А потому и продукция, которую выпускает его завод, уникальная. К примеру, он
сам изобрел технологию изготовления доски «вагонки», которая на стыках не
обрезается, а «сращивается» при помощи специально сделанных пазов и затворов.
При использовании такой доски получается безотходное производство, и щелей на
местах соединений совсем не видно.
«Но когда я попросил своих рабочих отделать этой вагонкой
стены, то с ужасом обнаружил, что они работают по-старинке – не сращивают, а
обрезают доску, - рассказывает Жорж, - тут уж мне пришлось и по столу стучать,
и матюгаться, чтобы объяснить им: если мы сами не будем соблюдать технологию,
то как мы научим это делать наших клиентов? Я им сказал категорично: « Не
хотите работать нормально, вот вам зарплата – уходите, я возьму других!» И что
бы вы думали – начали делать как следует, и работа пошла в четыре раза быстрее.
Потом сами согласились, что по-моему легче и удобнее»!
Но больше всего Жорж удивил липиноборцев зимой. Когда
настали лютые морозы, все местные производственники день и ночь топили свои
цеха, а Жорж, как ни в чем не бывало, запер свой завод на ключ и махнул на
рождественские каникулы во Францию. «Больше всех переживала инженер Жанна
Грошева, которая проектировала мне котел, - вспоминает Жорж, - думала,
замерзнет вся система. Мужики пари заключали, на какой день у меня трубы
лопнут. А я приехал через три дня, открыл дверь, а в помещении температура плюс
6 градусов»! – смеется Жорж.
Секрет оказался очень простым.
Во-первых, Жорж поставил в
цехах окна собственного производства, которые герметичны и хорошо держат тепло,
во вторых, перед зимой он вызвал специалистов и провел герметизацию всего
помещения. Ни одной щели не осталось. «Средства, которые я потратил на эту
герметизацию, вернулись мне в первую же зиму, - рассказывает Жорж, - мне не
пришлось тратить столько денег на топливо, как всем остальным, да и не
нервничал, как другие коммерсанты: а вдруг истопник запьет и система
замерзнет?»
Вопреки прогнозам местных скептиков, которые считали, что
Жорж, хлебнув российской действительности, убежит через полгода в свою «Французию»,
смелый эксперимент западного предпринимателя удался. И дело не только в том,
что в Вологодской глухомани Жорж наладил производство уникальных деревянных
окон, которые по качествам не уступают пластиковым, а по цене дешевле
стандартных российских фрамуг, и что торговый знак «Липин Бор» теперь известен
во Франции и в Германии.
Гораздо важнее другое – то, что пришелец из чужого западного
мира, сумел завоевать симпатию и расположение консервативного сельского
обывателя. За те два года, что существует завод, ему лишь однажды разбили окно
– случайно попали мячиком игравшие рядом мальчишки. Свой «Мерседес» Жорж
оставляет посреди улицы с включенным двигателем и уходит по делам. Ни разу за
все время из салона ничего не пропало. В местном кафе он может сидеть до утра и
уйти не расплатившись – бармен знает, что Жорж придет на следующий день и
заплатит по счету. А местная администрация даже дает французу некоторые
налоговые послабления.
Чем же взял Гусуб
деревенских жителей, которые в начале девяностых поджигали дома и скотники
первых частников-фермеров, приехавших на деревню из города, лишь за то, что «не
свои», «чужие»?
Он сам объясняет
это просто. «Они же видят, что я здесь не наживаюсь ни на чем, живу скромно, просто, ничего лишнего. Даже
кабинет у меня на заводе больше похож на сторожку – простой стол, два стула и
старый диван. Я не гонюсь за личным комфортом, а стараюсь для блага и
процветания моего производства, а значит и всего Липина Бора. - рассуждает
француз,
- Сюда стало приезжать много моих партнеров по бизнесу. Если не купят
у меня, купят у соседа, все же это идет в общую копилку! И люди это видят,
чувствуют и ценят, потому и нет у меня с ними проблем»!
Хотя, признается Жорж, далеко не всякий иностранец сможет,
так как он покорить суровую российскую действительность. - Правильно сказал Путин, что надо дать орден
тому, что сейчас открывает в России свое дело, - вздыхает Жорж, - слишком много
здесь преград, слишком жесткие законы для бизнеса. И все равно осталась инерция
– часто на иностранцев смотрят как на быструю поживу – все хотят побыстрее
поиметь с них денег, не понимая, что если подождать, дать время человеку раскрутиться и наладить дело, он
отдаст во сто крат больше. В первую очередь, конечно, нужно, чтобы
государственная политика повернулась лицом к иностранцу, тогда и простые люди
будут вести себя по-другому, - считает француз, - а пока этого не будет, вряд
ли многие иностранцы рискнут открывать здесь бизнес.
А жаль! Было бы больше таких французов, глядишь и русские
мужики снова стали бы трезвыми да работящими. Хотя тот факт, что в глухой
провинции появляются такие смельчаки как Жорж, выживают в суровых условиях
русского бизнеса и налаживают производство, вселяет надежды на то, что наша
«немытая Россия» уже становится немного более цивилизованной страной.
Издательство Факел
ENGLISH
QR-код адреса данной страницы