16 марта исполняется 75 лет службе по борьбе с экономической преступностью.

ОБХСС, ОБЭП, УБЭП… Служба эта, несмотря на смену названий, все время, с момента ее создания в марте 1937 года, наводила страх на расхитителей чужого добра. И хотя многие люди старшего поколения склонны идеализировать советские времена, дескать, «был порядок» - преступлений на экономической почве тогда совершалось немало. Просто в том информационном вакууме, который был в Советском Союзе, простые граждане не догадывались о масштабах всеобщих хищений.

Многое из того, что было в годы «застоя» прикрыто лицемерными лозунгами о всеобщем равенстве и братстве, хранится лишь в архивных делах в МВД или в воспоминаниях участников тех далеких событий.

Разговаривая с ветеранами службы ОБХСС, поражаешься масштабам хищений, которые происходили повсеместно в советские времена. С мясокомбината несли дефицитные сосиски и колбасу, с молокозавода вывозили ящиками тару, с нефтеперерабатывающего похищали бензин, а с моторного завода - эмалированную посуду. «На производстве ты не гость - утащи хотя бы гвоздь»! Этот шуточный клич многие труженики Советского Союза воспринимали, как руководство к действию.

Особенно была поражена всеобщей системой хищений была сфера торговли и общепита. Чтобы получить барыш, в ход шли всяческие хитроумные способы - приписки, обвесы, обсчеты, пересортица товара и так далее.

- Первый раз с несправедливостью я столкнулся перед уходом в армию, - рассказывает бывший заместитель начальника ОБХСС УВД Ярославской области Геннадий Иванович Давыдов, - я тогда работал водителем автоколонны, и перед увольнением пришел за расчетом. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что вместо того, чтобы получить зарплату, я должен уплатить в кассу автоколонны немалую сумму. Когда стали разбираться, выяснилось, что автозаправщик приписывал мне лишний бензин. Вот и образовались излишки. Оказалось, что не только я один пострадал от его действий - приписки обнаружились у каждого второго. Тогда мы собрались с водителями и хотели поколотить заправщика. Повезло мужику, что он быстро бегал, - улыбается Геннадий Иванович Давыдов.

Этот случай перевернул сознание молодого человека. Возникло желание восстановить справедливость, навести порядок в обществе, которое впоследствии привело его в Таллинскую школу милиции, где готовили оперативников, а затем в ОБХСС Кировского РОВД города Ярославля.

В первый же день по приезду в Ярославль, начинающий оперативник невольно стал свидетелем преступлений в сфере общепита. Придя поужинать в кафе «Юность» в центре города, Геннадий разговорился с официанткой. Не подозревая, что перед ней сотрудник милиции, девушка пригласила симпатичного парня домой, а по дороге решила излить душу, рассказав о том, как обвешивают и обсчитывают посетителей кафе. Проводив официантку до дома, «кавалер» написал ей записку с просьбой явиться наутро в Кировское отделение милиции, сунул в карман плаща и удалился.

- Наутро она пришла, ни жива, ни мертва, - вспоминает Геннадий Иванович Давыдов, - я ей сказал, что с этого дня она и ее коллеги под пристальным вниманием ОБХСС и посоветовал работать честно.

70-е годы, когда министерство внутренних дел возглавлял министр Николай Щелоков, были золотым периодом для милиции. Рвение молодых работников поощряли, перед ними ставили задачи по максимальному выявлению замаскированных хищений, милиция приобрела невиданный в обществе авторитет.

- Нам была дана полная свобода действий в рамках УПК, - вспоминает Геннадий Иванович Давыдов, которому поручили курировать общепит, - например, мы могли прийти в ресторан, заказать банкет, а затем провести контрольное взвешивание поданных блюд. Как правило, всегда были серьезные нарушения: горячие блюда весили меньше положенного, водка в графины не доливалась, а вместо дорогого шоколада на стол подавались соевые плитки.

Изучив методы хищения в системе общепита, молодой оперативник вскоре вышел на передовые позиции по показателям раскрытия преступлений в этой сфере. Торговые работники, обвешивая покупателей, выдавая дешевый товар за дорогой или даже изготавливая фальсификаты, получали баснословные прибыли. Во времена повального дефицита деньги можно было делать буквально на всем. К примеру, армянский коньяк в 70-е годы можно было попробовать только в буфете драмтеатра имени Федора Волкова. Сметливая буфетчица перед началом спектакля ставила бутылки с коньяком в горячую воду. От нагревания пробки вылетали. Она отливала из каждой бутылки по стакану, заливала обратно растворимый кофе и снова закупоривала бутылки, выставляя на продажу «бодягу».

Другое преступление было выявлено в кулинарии на улице Депутатской, работники которой на протяжении десятка лет по утрам вместо натурального кофе заваривали ячменный и продавали посетителям. Продавали его в самое бойкое время - с 7 до 9 утра, когда многие, идя на работу или учебу, заходили выпить чашечку кофе. На этом все работники кафе получали хорошую прибыль.

Оперативники захватили всю преступную группу с поличным. Все признали вину, кроме 70-летней уборщицы, которая отказалась давать показания, все отрицала. И вот, когда дело уже передавалось в суд и женщина в последний раз была вызвана в РОВД для ознакомления с материалами дела, она вдруг заговорила.

- Я был поражен ее словами, - вспоминает Геннадий Иванович Давыдов, - когда я сказал ей: «Александра Николаевна, я передаю Ваше дело в суд, мы с Вами больше не увидимся, она вдруг подняла глаза и сказала мне «Вы помните, что сказала Зоя Космодемьянская фашистам перед казнью»? Я возмутился: «Как Вы можете сравнивать советскую милицию с фашистами»! А она продолжила: «Она сказала: «Всех не перевешаете»! Вот и я говорю Вам: «Всех не пересажаете! На наше место придут другие»! Слова этой 70-летней бабушки я запомнил на всю жизнь. И очень скоро получил им подтверждение.

Поняв схему хищений, молодой лейтенант выводил на чистую воду десятки работников торговли и общепита. После его сокрушительных разоблачений сидели все: от завпроизвдства и бухгалтера до официанток и буфетчиков. Видя успехи молодого оперативника, через год работы в райотделе, руководство перевело Геннадия Давыдова на работу в УВД области, а затем о его показателях узнали и в Москве.

- Меня вызвали в центральный аппарат МВД СССР, и со мной общался лично начальник управления ОБХСС страны Павел Филипович Перевозник - вспоминает Геннадий Иванович, - он сказал, что в последние годы из страны начался массовый отъезд диссидентов, и есть информация, что деньгами их снабжают подпольные цеха по производству ширпотреба, которые расположены где-то в Поволжье. Генерал попросил меня заняться выявлением таких цехов.

Задача была непростой, тем более, что никаких наводок не было, идти надо было вслепую. Тем, не менее, Давыдову удалось раскрутить клубок махинаций, которые осуществлялись при производстве полиэтиленовых пакетов, бывших в 70-е годы страшным дефицитом. Пакеты делались немного меньше стандартных размеров, а из образовавшихся излишков изготавливался «левак». Сеть таких цехов была по всему Поволжью, а работали в них, в основном, выходцы из кавказских республик. В Ярославле этим производством руководил грузин Константин Бензинович Ч…..дзе, а кладовщицей и приближенной в делах у него была русская женщина Мария Николаевна П.

- Когда мы проводили обыск у нее дома, то в закопанных в огороде трубах нашли такое огромное количество денег, что соседу-понятому стало плохо с сердцем при виде этого богатства, - вспоминает Геннадий Иванович, - статья была расстрельная, и организатор этого производства, предлагал милиционерам крупную взятку только за то, чтобы ему дали меньший срок. Когда он во время допроса случайно услышал, что я не могу достать билет, чтобы поехать в отпуск, покачал головой: «Выручил бы меня, полетел бы в отпуск на своем самолете»!

Вообще, по воспоминаниям работников ОБХСС тех лет, во время обысках в квартирах тех, кто получал незаконные доходы, наблюдалась одна и та же картина - сотни пар неношеной обуви и шуб, шкафы, забитые консервами, крупами и другими продуктами. У одной женщины, которая руководила организацией, распределявшей легковые автомобили, и замешенной в многочисленных махинациях с их продажей, вся комната была заставлена нераспечатанными коробками с подарками: люди приносили ей разные вещи в качестве взяток, и она их складировала дома, даже не распечатывая. Легализовать полученные средства в то время было практически невозможно. Щеголять в обновках было опасно, вот и чахли советские «кощеи» над своим тайным добром…

Вскоре все участники «целлофанового дела» были арестованы. Поскольку цеха были организованы в нескольких республиках и областях Союза, дальнейшее расследование вела Москва. В преступную группировку были втянуты сотни людей, вплоть до руководителей министерств, заводов - поставщиков сырья и работников управлений легкой и местной промышленности. Все они получили серьезные сроки. Значимость «целлофанового дела» имела большой политический резонанс в стране, и то, что его раскрыл работник ярославского ОБХСС, значительно подняло авторитет региона в МВД СССР.

После раскрытия «целлофанового дела», Геннадия Ивановича стали настойчиво приглашать работать в Москву, в центральный аппарат УБХСС МВД СССР. К тому времени он уже успел получить высшее педагогическое образование, окончить Академию МВД, раскрыть сотни экономических преступлений.

Покидать Ярославль ему не хотелось, долго не соглашался ехать в Москву, пока однажды во время отпуска, который он проводил в Сочи, его прямо с пляжа не вызвали телеграммой.

В Москве ему сообщили, что он включен в оперативную группу по разоблачению махинаций в сфере московской торговой сети. В группе были собраны лучшие следователи со всего Советского Союза - и ни одного жителя столицы, которым новое руководство страны выразило недоверие. Шел 1982 год, когда Политбюро возглавил Юрий Андропов, открывший повсеместную борьбу с нетрудовыми доходами.

- Мне поручили курировать Дзержинский район Москвы, - рассказывает Геннадий Давыдов, - это был центр Москвы, где сосредоточены все крупнейшие торговые точки, магазины, торги, райпищеторги. Схема крупномасштабных хищений была разработана старшим следователем по особо важным делам генеральной прокуратуры Владимиром Ивановичем Олейником.

В его кабинете всю стену занимала огромная схема, похожая на план боевых действий. В нее были включены все магазины столицы, управления торговли, с фамилиями руководителей, с указанием их махинаций. Схема была завешена плотной тканью, и только во время совещаний ее отдергивали, внося новые детали.

Системой крупномасштабных хищений были поражены все без исключения торговые точки. Большая часть прибыли, полученной от искусственно созданных излишек, уходила наверх, в торги, оттуда в Минторг и далее на самый верх. В центре расследования оказался крупнейший московский магазин - гастроном №1 Елисеевский. Это был настоящий оазис в продовольственной пустыне СССР, который исправно снабжал отборными деликатесами партийную верхушку и творческую, научную, военную элиту страны. Его директор Юрий Соколов был впоследствии расстрелян, его заместители, сотни руководителей торговых точек Москвы, также как и начальник Главка торговли Мосгорисполкома и депутат Верховного Совета СССР Николай Трегубов осуждены на длительные сроки.

Группа «черных полковников», как прозвали оперативных работников УБХСС, работала при трех генеральных секретарях. Коррупционный след вел на самый верх к «хозяину Москвы», как называли в то время первого секретаря Московского горкома партии и член Политбюро ЦК КПСС Виктора Гришина. Инициаторы расследования в самых верхах власти надеялись получить еще и политические дивиденды, поскольку в тот момент в высших эшелонах власти шла борьба за лидерство.

- Семь лет я жил «на чемоданах», - вспоминает Геннадий Иванович, - всю рабочую неделю проводил в Москве, где члены нашей группы жили в гостинице «Пекин», а в выходные мчался домой, в Ярославль. Работу мне приходилось делать самую, что ни на есть, грязную: московские тюрьмы были забиты арестованными работниками торговли. Многие сидели по году, и их никто не допрашивал. Мне нужно было заставить их говорить, давать показания. Пришлось допрашивать и попавшего в эту «антикоррупционную мясорубку» министра МВД Николая Щелокова за неделю до его самоубийства. До сих пор считаю его самым лучшим из всех бывших министров МВД, незаконно лишенного всех наград и званий и доведенного до самоубийства,- говорит Геннадий Давыдов. - Закончилась моя московская командировка неожиданно. Новый министр МВД Виталий Федорчук неожиданно нанес визит в Ярославскую область. Критике подверглась работа районных подразделений милиции, работа областного аппарата ОБХСС. Руководивший в то время УВД по Ярославской области Анатолий Торопов не выдержал: «Так заместитель начальника ОБХСС уже седьмой год на Москву работает, что же Вы хотите!» На следующий день был издан приказ о завершении моей командировки и возвращении в Ярославль. Так закончился этот ад, я снова вернулся в Ярославль, к семье, - улыбается Геннадий Иванович Давыдов.

Начались девяностые годы, когда многое поменялось и в законодательстве РФ, и в умах работников милиции. То, что раньше считалось спекуляцией и каралось лишением свободы, теперь стало почетно именоваться «предпринимательством», то, что подходило под статью «мошенничество», стало «спором хозяйствующих субъектов».

Новая эпоха породила новые преступления. Одним из самых резонансных дел, раскрученных сотрудниками отдела по борьбе с экономическими преступлениями УВД города Рыбинска Ярославской области в конце девяностых стало массовое хищение запчастей для двигателей самолетов с одного из крупнейших в России авиазаводов - НПО «Сатурн», который в те годы назывался «Рыбинские моторы».

- До перестройки никому и в голову не приходило воровать запчасти для самолетов, так как не было рынка сбыта - все авиакомпании были государственными, - рассказывает Сергей Саков, который до 2000 года возглавлял ОБЭП Рыбинского УВД, - как только появились частные авиакомпании, ситуация поменялась.

В лице частников нечистые на руку работники авиазавода нашли благодарных покупателей, не брезговавших, в целях извлечения максимальных прибылей, ни контрафактными запчастями, ни даже покупкой справок о разрешении полетов для самолетов, уже превысивших максимальный срок службы. Хищения на заводе приняли массовые масштабы.

Был налажен канал сбыта запчастей для авиадвигателей, которые поставлялись, в том числе, и на Внуковский ремзавод, где ремонтировались воздушные судна самых различных авиалиний, вплоть до правительственных самолетов. Также часть деталей уходило в различные аэропорта столицы. Приготовленные для сбыта детали шли через «изолятор брака», а порой, заказчикам, и в самом деле, поставлялся брак. К примеру, оперативниками было обнаружено несколько десятков «лопаток» для двигателей, подготовленных к вывозу злоумышленниками. Обычно каждую такую лопатку упаковывают в специальную коробку, прокладывают материалом, чтобы не повредить при транспортировке, а «левак» перевозили на ремзаводы в картофельных мешках.

Прибыли на контрафактных деталях были баснословные. Когда рыбинские оперативники взяли с поличным московских перекупщиков, приехавших в Рыбинск за товаром, номинальная стоимость каждой детали в партии была около 16 тысячи долларов. Учитывая, что стоимость «левых» деталей намного дешевле их официальных аналогов, не вызывает удивления тот факт, что когда рыбинские оперативники провели инвентаризацию склада внуковского ремзавода, более половины всей продукции, находившейся на нем, оказалось контрафактом.

- Я считаю, что многочисленные авиакатастрофы, которые происходили в конце девяностых, начале двухтысячных, можно объяснить именно огромным валом «левых» запчастей, - считает Сергей Саков.

Массовые хищения с «Рыбинских моторов» шли в течение трех лет. За это время на ремзаводы и в аэропорта страны были отправлены сотни контрафактных деталей.

- Когда расследование только начиналось, я пришел к директору предприятия Юрию Васильевичу Ласточкину и сообщил о том, что готовится операция по захвату расхитителей, он сначала отказывался верить, что на предприятии такое происходит, но потом пообещал оказывать всяческое содействие в расследовании и действительно во всем нам помогал, - говорит Сергей Саков.

Следователи и оперативники работали по делу «Рыбинских моторов» больше года. В результате к уголовной ответственности было привлечено несколько десятков работников завода, начиная с топ-менеджеров и главного инженера, и заканчивая охранниками и водителями.

Теперь все эти громкие дела, увековечившие имена лучших сотрудников службы, стали достоянием истории. За последние годы служба по борьбе с экономическими преступлениями претерпела немало изменений. Но одно осталось неизменным - высокий профессионализм ее сотрудников, позволяющий раскрывать самые сложные хитросплетения экономических преступлений, стоять на страже интересов россиян.

Елена БАТУЕВА.