День четвертый. Тундра.

Утром мы заметили, как изменился пейзаж за окном. Вместо густых лесов мимо вагона проплывали редкие березки и елочки на таких тонких стволах, как будто это не деревья, а какие-то травянистые растения. Елочки казались театрально-бутафорскими, с ровными короткими веточками-треугольничками.

По мере продвижения на север, деревья становились все реже и реже, и резко убавляли в росте. Зато где-то к полудню в пейзаж добавились горы. Горы!!! Все прильнули к окнам, по вагону раздавались щелчки фотоаппаратов. Картины становились все живописнее - вдоль путей протянулись реки, озера, огибающие скалы и холмы. Скоро мы должны были прибыть на станцию Чум, где нам обещали продемонстрировать «жезловую систему пропуска поездов», придуманную в начале прошлого века где-то в Швейцарии и до сих пор практикующуюся на самых отдаленных участках российских железных дорог.

Пользуясь моментом, обозначенным в нашем расписании как «свободное время в пути», решила порасспросить пресс-секретаря Сосногорского региона Людмилу Белоусову о том, как живут люди на севере. При знакомстве выяснилось, что Людмила чистокровная представительница народности коми или коми-ань ( так называют  коми представительниц женского пола). Слово коми вообще не склоняется. Жители республики Коми называются коми, язык тоже коми. Неологизмы типа «комяк» и «комячка» считаются недопустимыми и даже оскорбительными.

Людмила рассказала о проблемах северных городов, которые были процветающими в советское время, и сильно пострадали после распада СССР. Оказалось, что себестоимость угля, который добывали в шахтах Воркуты и Инты слишком высока, и их продукция стала неконкурентоспособна. Поэтому их постигла судьба всех российских моногородов.

- В былые времена воркутинцы считали свой город угольной столицей мира, жизнь там бурлила, - рассказывает Людмила, - теперь же все, у кого были какие-то накопления, переехали в среднюю полосу. За последние 10 лет население Воркуты уменьшилось более чем на 100 тысяч. Остались, в основном, пенсионеры и бюджетники, которые не могут купить квартиры в центре России или на юге, а в Воркуте и Инте жилье очень сильно обесценилось.

По словам Людмилы, в Воркуте ничего не растет, огородов и дач у жителей нет, летом все стараются уехать из города. Если раньше воркутинцы могли позволить себе отправиться на любой курорт, то теперь даже к Черному морю могут поехать далеко не все.

В этой ситуации, как считает Людмила, спасение в тех новых проектах, которые сейчас осуществляются в Заполярье. Это программа развития железнодорожной ветки Чум - Лабытнанги и программа «Урал Промышленный. Урал Полярный», которую на полуострове Ямал собираются реализовать нефтяные и газовые компании. Уже есть частная железная дорога, построенная ГАЗПРОМом Обская-Бовоненково, также планируется восстановить маршрут «мертвой дороги», которая строилась в начале пятидесятых годов на Ямале. Дорога была заброшена после смерти Сталина, и теперь при освоении нефти и газодобычи на Ямале ее маршруты вновь оказались актуальными.

В рамках этой программы планируется и строительство моста через реку Обь, который соединит Лабытнанги и Салехард. Далее железная дорога будет проложена до  Надыма и Полуночной.

На расширение путей и автоматизацию перегона Чум-Лабытнанги РЖД планирует затратить 50 миллиардов рублей. Модернизация позволит прогонять по этому участку длинносоставные поезда с большой скоростью. Пока же здесь применяются, что называется, «дедовские технологии».

Их мы смогли наглядно увидеть на станции Чум, к которой вскоре прибыл наш поезд. Говорят, что станция получила это название от чума, который стоял неподалеку от этих мест на протяжении многих лет. Мы, надо сказать, никакого чума не увидели, зато нас встретила улыбчивая женщина по имени Римма Радо,  дежурная по станции Чум.  Римма, наконец-то просветила нас, что такое загадочная «жезловая система», о которой мы уже слышали неоднократно от железнодорожников.

Применяется она для того, чтобы развести поезда, которые двигаются по однопутному пути. На станции, где есть разъезд, путь подается одному поезду. У дежурной имеется железный ящик, в котором находятся жезлы - металлические палки. Но достать их можно только когда дежурная на другой станции подает ток.  Жезл дежурная отдает машинисту. Это является пропуском по пути. Пока машинист не получит «волшебную палочку», продолжать путь он не может.  Проехав путь, он выбрасывает жезл в окно, и дежурная должна его поймать.

По словам Риммы, зимой бывает, что жезлы улетают в снег, их уносит ветром, и они теряются. Потому и выдают жезлы с запасом… А вообще, как объяснила нам Римма, если жезлов нечетное количество - значит по пути идет поезд, если четное - значит, путь свободен.

Тут как раз объявили, что к станции приближается поезд, и Римма побежала ловить жезл. За ней рванули фотографы и операторы с камерами - сымать этот исторический момент. Все прошло удачно - машинист швырнул жезл в окно, он кувыркнувшись пару раз, упал к ногам Риммы, которая подняла его и победоносно помахала. Жезл взят, ура!

Потом все фотографировали Римму с жезлом, потом каждый брал его по-очереди и позировал перед камерами. В целом все это напоминало какую-то фантастическую сцену из книжки «Гарри Поттер»: одиночный путь внезапно растрояется, мимо проносится на полном ходу машинист, бросает в окно волшебную палочку, без который следующий поезд никак не сможет двинуться с места.

Пока продолжалась «фотосессия с жезлом», я решила пообщаться с обходчиками, которые тут и там сновали по путям с тележками, заставленными какой-то причудливой аппаратурой. Один из них, молодой парень, оказался довольно словоохотливым. Павел Зеленцов работает оператором дефектоскопии -  проверяем прямолинейность рельс, что напрямую связано с безопасностью движения.  Сам Павел из небольшого поселка Комсомольский, неподалеку от Воркуты. Рассказал, что в поселке еще работает шахта, но добыча угля упала в несколько раз, поэтому с работой большие проблемы. Хотя и ходят слухи, что к 2014 году начнут заново открывать шахты, но как оно это будет, еще неизвестно.

В принципе, железная дорога - это одно из немногих оставшихся на севере предприятий, где платят довольно высокую и стабильную заработную плату, - поведал Павел. Тем не менее, он сказал, что собирается переехать в Ярославль, так как не видит на севере перспективы для себя и своей семьи.

- Люди уезжают на юг, чтобы воспитывать детей в нормальных условиях, сейчас особенно много людей уезжает, целые поселки пустеют, - вздохнул он, - все, у кого есть возможность, стараются купить квартиры на юге или в средней полосе. Есть система сертификатов для инвалидов, чтобы они смогли приобрести квартиры.

Павлу легче других - у него в  Ярославле уже есть квартира, жена  работает бухгалтером в частной фирме, с такой профессией и в Ярославле работу найдет. Хотя, признался парень, будет, конечно, скучать по северу:

- Здесь природа красивая, просторы такие нигде больше не увидишь! Я же тут родился, конечно, север будет тянуть. Но что делать, мы молодые, надо думать о перспективах!

   Правда, на станции Чум мы встретили людей, которые остались верными своей малой родине. Галина и Петр Мартыненко всю жизнь отдали железной дороге. Галина до пенсии работала дежурной на станции Чум, супруг - обходчиком на соседней станции  в поселке Никита. Есть у них и квартира в Воркуте, но они остались жить при станции, в маленьком деревянном домике, в котором провели большую часть жизни. Жена сажает огородик, муж охотится, ловит рыбу. Уезжать никуда не хотят.

- Тундра затягивает, - объясняет Петр, - привыкли здесь уже, в город нас не заманишь.

   Пока мы общались, Римма вынесла жезл и передала нашему машинисту. Это был сигнал к отправлению. Дальше в нашей программе значился выезд на вездеходах в тундру. Проехали еще где-то около часа до станции Елецкая. Там нас встречали начальник путевой части 37 Владимир Иванович Соколов  со своими сотрудниками. Об этой станции прошлой зимой узнала вся Россия - здесь посреди зимы разморозилось отопление, и люди в 60-градусный мороз остались без тепла. Спросили Владимира Ивановича, как выходили из этой ситуации. Сказал, что в первые сутки восстановили электричество, люди грелись от обогревателей, а восстановление всей системы заняло около трех недель. Вот такая история.

Пресс-секретарь СЖД Светлана Шубина добавила, что когда она в мае звонила Владимиру Ивановичу, чтобы договориться о выезде в тундру на снегоходах, он сказал, что «у них идет снегоборьба», так что в тундру не проехать…

К счастью, к нашему приезду снег остался только в предгорьях, кругом зеленела травка и карликовые березки. Мы прогулялись по станции, посмотрели общежитие, где отдыхают локомотивные бригады после рейсов, пообщались с молодыми ребятами - машинистами и помощниками. Спросили, как у них складываются отношения с местными жителями-оленеводами. Они рассказали, что  бывает всякое - бывает, что олени под поезд попадают, и тогда оленеводы могут палить из ружей по поезду - в отместку.

- Вообще-то, когда идет массовый перегон оленей, оленеводы заранее сообщают на станцию, и мы даем предупреждение машинистам, чтобы были аккуратнее в местах возможного выхода оленей, - добавил Владимир Иванович, - но, конечно, бывают и бродячие олени, которые внезапно выбегают на полотно, тогда уже столкновение предотвратить сложно. А вообще с  местными народностями отношения у нас нейтральные, мы с ними мало пересекаемся. В основном, только когда они приезжают в поселок за продуктами. Правда, недавно к нам пришел парень устраиваться на работу на железную дорогу. В дипломе у него была запись «оленевод».

- И как, работает?

- Да нет, сбежал,- улыбается Владимир Иванович.

- Почему сбежал?

- Ну как почему? Они ж как цыгане, привыкли кочевать, оседлой жизни долго вынести не могут.

Вообще, по словам Владимира Ивановича, в Елецкой живут люди разных национальностей. Есть дагестанцы, молдоване, грузины, евреи,татары, русские и так далее. «Те, кто сидел в зоне, и кто зону охранял», - пошутил он. На самом деле, конечно, не только. Сам Владимир Иванович, к примеру, потомственный железнодорожник, отец его награжден знаком «Почетный железнодорожник», даже родился он в поезде на перегоне в Печорском районе на 1127 километре. После окончания московского вуза приехал в Елецкую по распределению, и вот уже 28 лет здесь работает.

- Не думаете отсюда уезжать?

- Да вы что!? - возмущается он, - здесь же красота, просторы, рыбалка, охота! Нам здесь нравится. И молодежь сейчас старается уехать а с Воркуты, переезжают в поселки. Здесь и природа, и работа. Из других мест приезжают. Недавно вот парень приехал из Краснодара, устроился работать помощником машиниста, так что пополнение есть!

Места вокруг и правда, живописные. Две речки - Елец и Лёк-Елец текут навстречу друг другу. В тундре полно грибов, ягод, разных птиц и зверей.  Одним словом, раздолье!

Нам предложили прокатиться на вездеходах по тундре. Вездеходы ТМ-130, с виду напоминают танки - огромные машины с люками наверху на гусеничном ходу. Размещаемся в двух вездеходах. За рулем нашего - главный механик Владимир Викторович Егоров. Мужчина весьма колоритный, как с картины «Три богатыря». Ощущения от поездки на вездеходе незабываемые. Машина - зверь, сминая все на своем пути, движется по речкам, по кустам и деревьям, только вот в болота заезжать наш водитель не рискнул.

В тундре сделали остановку, гуляли по берегу реки, где еще лежит снег и лед, фотографировались на снегу. На память о тундре решили взять с собой несколько карликовых березок - авось приживутся! Владимир Викторович, как истинный богатырь, выкопал нам их из земли прямо руками. Предложил потрогать землю на глубине полметра. Потрогали - руку охватил холод. Вот она - вечная мерзлота! Потому и корни у березок короткие, стелются по земле, прикрытые сверху мхом.

На обратном пути в тундре видели гусей, куропаток. Они совсем не боялись нашего вездехода, кружились над нами, как будто позировали на камеру.

Поблагодарив за прекрасную прогулку, отправились дальше - нам предстояло пересечь границу Европы и Азии.

Станция, разделяющая два континента, носит поэтическое название Полярный урал. Здесь установлен знак, обозначающий географическую границу. Слева остается Европа, а справа начинается Азия. Наши пассажиры высыпали из поезда фотографироваться у знака. Желающих было пруд-пруди. Проводницы, повара, официантки, все выстроились в очередь, чтобы запечатлеть исторический момент. Наш поезд терпеливо ждал, пока все сфоткаются на память.

Следующая станция, на которой мы остановились - Собь. Вот здесь была действительно неземная красота. Горы подошли к самой железной дороге, окружали ее со всех сторон. У подножия гор неспешно несла свои воды река Собь. Через нее был перекинут навесной мостик, который раскачивался, как качели. Мы дошли до середины моста, пофотографировались на фоне гор. Навстречу нам попались мужчина и женщина в спортивных костюмах. Разговорились.

Они из Воркуты, приехали покататься на горных лыжах. Оказывается, сезон еще не закрыт.

- Завтра будут работать подъемники, будем кататься, так что оставайтесь! - пригласили женщина.

Мы объяснили, что едем в Лабытнанги, стали расспрашивать ее о местной жизни. Она описала ситуацию приблизительно также, как и Павел, сказала, что работала детской медсестрой, вышла на пенсию, собирается уезжать из Воркуты в Тихорецк, уже купила там квартиру.

- Не будете скучать по северу? - спрашиваю я

- Заскучаем, приедем на лыжах покататься, - улыбнулась женщина.

Мы вернулись к станции. По дороге нам попался мужчина с двумя маленькими детьми. Оказывается, вагончики у реки - это частные домики, ну что-то типа наших дач. Так как выращивать в Заполярье что-либо нереально, люди просто ездят отдыхать на природу, катаются на горных лыжах, сплавляются по рекам. В общем, отдыхают.

Вернулись на станцию вовремя - поезд уже готовился к отправлению. Следующая станция - Лабытнанги.